Очнулся я в своем бараке, целым и невредимым. Спасибо добросовессным сотрудникам комитета, что отняли нас с Ваньком от этих маньяков с 22 барака. Закончилось все отлично, вот только той ночью, было убито 5 негров на 22 бараке, и 1 сотрудник комитета. Хрен его знает, кто такое мог сделать..
Был день рождения Нижнеатомска, все сотрудники в зоне, естественно, перепились - как обычно.
И днем меня вызывают в штаб. Я захожу, сидит этот самый Jerry и еще один ОКшник в беретке спецназа.
- Максим, ты знаешь что-нибудь по поводу убийства пяти чернокожих зеков на 22 бараке и сотрудника?
- Ну да. Слышал.
- Кто их убил?
- Ну я не в курсе.- и я имел дурость немного засмеяться.
- Ты понимаешь, если я тебя спрашиваю, значит ты должен знать, кто это сделал! Значит у меня есть информация, что ты знаешь, кто это сделал.
- Так я не знаю. Я в камере ведь сидел, там полная изоляция, нет возможности, ни поговорить, ни вообще как-либо влиять на происходящее,вы же знаете.
- Ты мне не ври, я знаю, что на 1 бараке во всех хатах есть телефоны! Расскажи мне, кто их убил!
- Не знаю.
- Я сейчас сам у тебя спрашиваю, по-хорошему, а могу через других заключенных спросить, там ты все расскажешь. Понял?
- Понимаю
- Ну, иди на барак, подумай пока.
Прихожу, естественно, сразу к Ваньку:
- Так, сейчас дернули, спрашивают про убийство черножопых и мусора на 22 бараке к чему бы это?
- Даа, тут вообще не гони! Если бы на самом деле что-то было, нас бы в первую очередь предупредили! Мы бы уже знали об этом! А так просто, видать, ты разговаривал много. Языком трепался, а кто-то пошел и стуканул, а там всю чушь собирают.
Успокоился вроде. Вечер уже. А тут раз, меня опять дергают в штаб. Неужели продолжение банкета? Прихожу, меня ждет второй ОКшник, крупный такой, седовласый:
- Макс, помоги игру установить на ноутбук Жорычу (Так они между собой называли Jerry).
- А что такое?
- Да вот, какие-то пароли просит, не пускает.
- Фигня. Антивирус пишет, что недопустимая программа. Давай антивирус выключим, комп перезагрузим, и игру поставим.
- Давай, делай!
Сижу, копаюсь, заходит хозяин ноутбука. Ну, я сижу, вроде работаю.
- ВСТААААААТЬ!
Вот блин, ну что такое? А он мне в бок «встань встань Макс, ну ты чего». Встаю, а он мне:
- Что не здороваешься с администрацией?!
- Здравствуйте.- Олень ты тупой, здоровался буквально три часа назад с тобой.
- Что, игру поставили?
- Нет еще.
- Не умеешь что ли? А чего сел? Нахер компьютер вырубайте мне, складывайте.
Он пьяный, как слесарь в пятницу вечером. Ушел.
Мы компьютер выключаем, я его сложил, и говорю:
- Мне тебя ждать, или я на барак пойду?
- Нет, ты иди.
- Все, давай.
Выхожу на улицу, а там стоит Джерри со своим подчиненным разговаривает. Увидел меня, посмотрел злобно. Я прохожу мимо. Надо быстро на барак срулить, пока не началось чего, чувствую что-то нехорошее. Слышу:
- УПАЛ!
Что «упал»? Наверное не мне. Иду к локалке, не поворачиваюсь. ОКшник догоняет, хвать меня за плечо:
- Давай-давай, иди сюда, куда ты пошел!
Ну хрен с ним, подхожу на плац опять. Jerry:
- Упал! На корты сел! Руки за голову!
Наверное, я зря с ним не поздоровался, когда он заходил. Руки за голову, сижу на кортах. Он поднимается на перила лестницы, стоит, курит.
- Ну че, сука, нацист, что ли?
Ну я сижу, молчу.
- Ну я нерусский, че ты мне сейчас сделаешь?
- Да ничего не сделаю.
- Правильно, нихера ты не сделаешь. Потому что тебе жопа!
Думаю, нехорошо эти слова слышать, от такого человека наделенного неограниченной властью. Потому что именно этот мент в Нижнеатомске– царь и бог. И чувствую - такой удар по хребту – бааац! По шее – бац, бац, бац.Один удар, второй, пятый. Не очень сильные удары, но их много, и уже больно становится. Очки, естественно, в грязь улетели сразу. Я сижу на корточках на краю плаца, лицом к газону. По идее там газон, но по факту - разровненная земля. Мало того, прошел еще дождь, там здоровенная лужа передо мной. Сижу, туда смотрю, думаю: вот блин, какая нехорошая ситуация… надо было здороваться! Этот с крыльца кричит:
- Ну че? Вспомнил, кто сотрудника убил?
- Нет, гражданин начальник, я не знаю!
- Ты, сука, знаешь! Ты мне, сука, сейчас все расскажешь!
Меня продолжают долбить. Я сижу, не пытаюсь как-то сопротивляться. Собралось ОКшников человек шесть. Я понимаю, что в принципе проще потерпеть немного - как обычно, попинают и успокоятся. Потому что у одного там шансов нет что-то сделать, и понятно, что на помощь никто не придет. Ладно, сейчас он наиграется и отвалит. Надеюсь.
- Ну что, вспомнил?
- Да не, я не знаю!
- Кто убил, тебя спрашивают!?- Удар сзади по голове.
- Я не знаю.- Ещё удар.
Поставил он свои вопросы и так, и эдак. Раз пять спросил. Подходит, ко мне, встал рядом, посмотрел, ударил в ухо.
- Не знаешь?
- Не знаю.
- Ну, по губам его. И на пятый барак списать.
Я думаю, что значит по губам? Поворачиваю голову, а там зек стоит и писюн уже вытащил. Вот мразь! Я понимаю, что еще немножко – и вот он, ему сделать два шага в мою сторону, и он мне может по губам членом брякнуть. Я сразу вскакиваю.
- Так, давай, сел на корты!- Орет начальник.
- Нет, не сяду.
- Упал на корты, я тебе сказал!
- Да нет, не сяду.
- Я тебя убью сейчас здесь!
- Убивайте, пожалуйста, я не сяду! Лучше уж умру!
- Да ты вообще долбанутый!
Хвать – начинает меня валить. Но при этом он ниже меня ростом, весит меньше, с пузом, и пьяный. И получилось так, что его попытка меня уронить закончилась тем, что он просто упал в лужу. ОКшники все напряглись. Это, по сути, нападение на администрацию. Все. Начальник упал в лужу лицом! Вскакивает, злой, на меня смотрит. Опять меня валить начинает. Я уже в голове подсчитываю: это уже полюбому жопа, полюбому нападение на администрацию, дополнительная статья, это щас такие приключения меня ждут! Все в голове проносится за доли секунды. Ладно, главное чтобы по губам не поводили! Это тоже очень реально!
Тут опять удар по роже - смотрю с 22 барака негры уже приближаются. Я от Жоры отпрыгнул, в стойку встал. Что делать-то? Надо драться – дело пахнет жареным, хотят чести лишить! Ко всем локалкам народ уже собрался - весь СИЗО смотрит. Штаб почти в центре зоне и всем, собственно, происходящее видно. Из санчасти уже выглядывают, из окна штаба какие-то дневальные смотрят, народу дофига. Но никто помочь не пытается. А ОКшники, понятное дело, за своего начальника пойдут сейчас в бой. Хотя почти все дрищи, но их много.
Начальник опять на меня прыгает. Так, надо мне упасть лицом в грязь. Подальше в лужу, и чтобы меня не смогли перевернуть. Может он и сам туда не полезет. Ногами попинают и хрен с ними. Я прыгаю в лужу вместе с начальником - он в меня уцепился и туда же упал. Сразу раз – руки растопырил, рожу вниз опустил, прямо в грязь. Чувствую, он сидит на спине у меня, пытается перевернуть, но так как сам жопой меня придавил, а я раскинул руки и ноги – у него ничего не получается. Подбежали ОКшники. Тоже дергают в разные стороны, но видно, то ли не умеют, то ли энтузиазма нет, то ли боятся - все-таки полный беспредел происходит…
Короче, минут пять меня пытались перевернуть как-то, заломать. Нихрена не получается. Я вырываюсь и дальше за землю держусь. Голову поднимаю – смотрю, а этот стоит с достаной писькой боевой петух Джерри. Конкретно петух, который дрессирован на то, чтобы опускать людей по приказу: кто-то напился – все, по губам, кто-то грубанул начальнику – по губам, списываем. Схема была уже отработанная
Пять минут Jerry со мной поборолся, и говорит:
- Так, ладно, знаешь, кто убил?!
- Нет, не знаю.
- Говорить будешь?
- Да буду я говорить. Я же говорить-то не отказываюсь!
- Все. У тебя последний шанс. Говори давай!
Отпускает меня и уходит. ОКшники меня сразу поднимают, дают мне очки.
- Давай-давай-двай, бегом за ним, поговори! Может вылезешь!
Я бегу за Жорой, он говорит:
- Ну че, щас я дойду до вахты, и там решится твоя судьба. Ты думай, что от тебя требуется.
У меня лихорадочно мысли бегут. Что ему-то от меня надо? Понятно, что не узнать, кто чегермесов и сотрудника убил, потому что это, ясно, ему до сраки. И я это знать впринципи не могу.
- Что, деньги нужны?
- У меня денег у самого дохрена! Я тебе сам заплатить могу.
- Ну а что надо-то? На должность чтобы я что ли встал? Я и так не блатую. Что хотите-то, я не могу понять? Скажите, чего нужно? В чем суть?
- Нет, это ты должен знать, что от тебя надо.
- Я не пойму что от меня надо? Я реально не понимаю.
- Ты че, ваще тупой что ли? У тебя образование есть?
- Да, есть.
- Какое? Юридическое?
- Нет. У меня строительное. Я инженер.
- Ну ты дурааак! А у меня юридическое.
Ну, ты сука, ну юридическое, так юридическое, у тебя. Не было б ментов кругом – тебе бы никакое образование не помогло!
Подходим мы с ним к вахте с этими разговорами непонятными. А вахта – это выход с СИЗО.
И туда уже сбежались сотрудники, председатель ОРГ комитета. Там уже нас ждут.
- Так, парни, короче, объясните ему по поводу режима. И все у него узнайте.
- Понятно, Джерри, сделаем.
Начальник ушел дальше пить водку на волю, а меня привели в баню.
Может помыться дадут? Мне надо простирнуться - штаны все грязные, роба грязная, феска грязная, очки в грязи все, на шее уже горб вырос от ударов, и он тоже в грязи! Заходит Сява, это приблатненный, с мусорами общаеться в Нижнеатомск ездит когда захочет, он же на зоне один из главных доносчиков:
- Максим, ты руками, короче, меньше маши.
- Так это, ты же сам видел, я и не махал, Джерри же упал сам.
- Я видел, ты вообще руками-то не маши сейчас.
- В смысле?
- В смысле, еп твою, сейчас потерпи немножко.
- Что «потерпи»?
- Ну, сейчас хрень будет. Все нормально будет, тебя не опустят.
Ну, не могу понять что он имеет ввиду, сижу раздеваюсь. Он мне:
- Раздевайся, раздевайся.
- Да, сейчас мыться пойдешь после этого.
- После чего после «этого»?
Тут заходят еще блатные с 22 барака в баню. Это в раздевалке бани все происходит, я сижу на лавке. Он:
- Вставай, иди сюда.
Встаю. Один блатной берет палку, стоит, ей поигрывает.
- Ну что, короче. Ты понял, что вел себя неправильно?
- Ну, вопрос странный. В смысле?- Бац по ноге!
- Неправильно ты себя вел, понял?
- Понял.
- Что ты понял? Ты понимаешь, что нельзя так с Начальником базарить?- Бац палкой.
- Мразь ты не встал, когда он зашел?- Еще несколько ударов палкой по ногам.
- Сука, вставать надо, когда заходит администрация!- Еще под коленки и по бицепсам бедер.
- Ты че? Ваще охреневший, что ли?- По икрам, по голеням.
Самое мерзкое, что сопротивляться бесполезно. Даже если этих удастся как-нибудь отоварить – что дальше? Бежать некуда. Только себе хуже сделаешь. А удары палками, вроде и не особо сильные, идут сериями. То, от чего с первого раза может и синяк не вскочил бы, на тридцатый раз заставляет мышцу раздуваться, кожу – синеть, а нервные окончания – выть от боли.
Ну, и где-то с такими присказками они меня долбят. Я падаю – нога левая онемела. Поднимают. По хребту, по печени, по рукам, по ногам, по жопе. Опять поднимают.
- Короче, кто там кого убил?
- Да я хер его знает.
Удар по бедру дубинкой.
- Я не знаю.
- Ну, ты не знаешь… Ты сейчас все узнаешь, ты сейчас все расскажешь, тварь, кто кого убил, где бил, и что это было сделано по твоему приказу.
Раз, по одной ноге – по второй, по одной ноге – опять по второй. Боль, она стимулирует работу мозга. Надо срочно что-то рассказать. Язык начинает работать с дикой скоростью – все, что слышал, все что прочитал в газетах, все версии, которые мне высказывали мусора, которые ко мне приходили. Это я им выкладываю, один это все записывает на форматы. Лист формата А4, исписанный с одной стороны, называется «один формат», если с двух сторон – то «два формата». Написали этих басен журналистских на шесть форматов:
- Ну, нормально.
А там версия и по поводу администрации Нижнеатомска, и что это из администрации мерии, и что это какие-нибудь бандиты, и сами ОКшники, и что это мог сделать какой-то зек, которому ОКшник дорогу перешел – да вообще что угодно.
- Так, ну а сейчас будем продолжать банкет. Надо еще.
Долбили меня со всех сторон. Палками – в затылок, по спине, по рукам. А я согнулся, головой вниз. И бью сам себе в глаз кулаком. Они не хотят на лице следов оставлять, значит чего-то боятся. Бывает же, что тут комиссии какие-то ползают. Если сейчас продолжат выбивать и сломают - можно потом будет как-то соскочить попробовать, написать жалобу куда-то… Увидят, что рожа разбита. Соломинка, конечно… Но это вообще: если захотят и не поленятся, то вполне могут заставить и на себя наговорить! Настоящих пыток никто не выдержит. Информацию можно скрыть, но вот подписать заставят что угодно.
- Давай, еще рассказывай, что знаешь.
- Я вам, наверное, сознался бы, что это я их заказал, и убил сам. Но я сидел в закрытой камере, где у меня не было даже газет и книг.
- Нет, не так, ты сейчас расскажешь точно, кто это сделал!
Опять меня пинают. Я уже на ногах не стою, голова еле соображает.
- Да не знаю, все рассказал что мог.
- Ну ладно, хрен с тобой.
А у меня уже разбито все: и нос, и лицо покоцано, и ноги все опухли, стали, как у такого профессионального бодибилдера Тома Платца. В полтора раза толще - я такого никогда не видел! Голова уже не опускается – горб из опухоли. Весь красный, течет все… Кровь, сопли. Жалко камеры не было – на память.
- Ладно давай, понесли!
Подняли меня, затащили в баню, облили водой. Оделся я кое-как. Дальше меня утащили на барак, уложили на шконарь.
– Ну, че? Теперь ползи перед Джерри извиняйся!
- Да ладно, потом извинится, пускай отдыхает, завтра ему еще сюрприз будет.