В котле.

Моника впилась взглядом в Суккубу, та откинулась назад.
- Это - всё ты виновата! - воскликнула Моника.
- Нет! - парировала Суккуба.
- Да неужели!
Две абсолютно голые девушки сидели, лицом к лицу, в огромном железном котле, погруженные в воду по грудь. Бревна начали тлеть, вода медленно нагревалась. Их руки были привязаны к ногам; они боролись, плеская воду, и швыряли обвинения друг другу.
"Ты втравила нас в это, Суккуба",- сказала Моника, напрягаясь и пробуя провести руки, связанные за спиной, вокруг тела.
Моника попробовала освободить ноги. "Нет, не я. Если бы не твоя дурацкая идея насчёт каникул…"
Немного ранее две молодые студентки решали, где бы им провести каникулы. Сейчас они обсуждали вариант с Амстердамом. Суккуба, пышная, великолепная брюнетка, объясняла стройной блондинке Монике, что поездка в Амстердам вполне реальная вещь.
"Это с нашими-то деньгами? "- сердито кричала Моника.
"Я знаю там одного парня, Криса",- настаивала Суккуба. "Он говорит, что может организовать нам настоящий отдых, с путешествием по сельве".
Парень, само собой разумеется, к путешествию готов не был. Очередная поломка автомобиля произошла прямо в середине леса.
"Только ждите меня здесь и никуда не уходите",- сказал он, высаживая девушек из машины прямо посередине дороги. "Я пойду в деревню на востоке, возьму горючее и нужные детали и скоро вернусь".
"Почему мы не можем идти с тобой, Крис?"- строго спросила Моника. Он загадочно ухмыльнулся: "Там меня знают, а вас - нет. Не волнуйтесь, это займёт всего минуту"
Минута превратилась в час, потом в половину дня. Девушки в своей новенькой туристской одежде не могли отправиться в глубь джунглей, чтобы искать его.
"Он пошёл на восток", - сказала Суккуба наконец: "Давайте и мы пойдём туда же". Моника сомневалась: "Я думаю, что нам надо подождать. Мы ничего не знаем об этом месте"
"Что с нами может случиться?"- настаивала Суккуба.
Приближался вечер, но спор двух студенток не прекращался:
"Я же говорила тебе, что мы должны были остаться" бурчала Моника: "Он наверняка вернулся на место, а нас нет".
"Он не вернётся",- парировала Суккуба, продираясь через кусты: "Могу спорить, что с ним что-то случилось".
"Да неужели!"- воскликнула Моника, отмахиваясь от насекомых, гудящих вокруг ее лица: "Мне не стоило тебя слушать".
"Однако ты согласилась с моим планом".
"Естественно, мы не могли себе позволить ждать до темноты".
Внезапно Суккуба завопила. Моника успела заметить, как натянулась верёвка, затягивая петлю на стройной лодыжке Суккубы, и через мгновение та уже раскачивалась вниз головой в двенадцати футах от земли.
"Моника! Мы в западне!".
"Ну почему так?!"- ныла брюнетка, раскачиваясь и пробуя дотянуться до ближайших веток: “ Спусти меня вниз!".
"Я не могу дотянуться до тебя! Держись, я побегу поищу помощь! Ой, что это…”,- внезапно земля ушла из под ног Моники, и она с треском провалилась в двенадцатифутовую яму.
"Моника!"- отчаянно вопила Суккуба: "Где ты?!"
"Здесь! Я тоже в западне. Кто-то должен прийти нам на помощь, здесь должны быть местные охотники. Давай звать на помощь!"
И лес встрепенулся от отчаянного крика: "Пожалуйста! Помогите нам! Спасите нас!" Так продолжалось полчаса.

Внезапно, любопытное лицо показалось над краем ямы.
"О, слава Богу! Нас услышали",- с облегчение вздохнула Моника: "Суккуба! Здесь кто-то есть!"
"Я вижу",- ответила Суккуба: "Их здесь много."
На самом деле аборигенов было всего четыре. Они размахивали копьями и что-то кричали. Вся одежда их состояла из боевой раскраски и набедренных повязок. Один из них бросил веревку Монике; другой забрался на дерево и перерезал верёвку, на которой висела Суккуба.
"Ой!"- вскрикнула она скорее от неожиданности, чем от боли, поскольку приземлилась прямо на кучу листьев. Это ужасно рассмешило аборигенов, однако они продолжали внимательно наблюдать за двумя красивыми белыми девушками, так неожиданно попавшими к ним в руки.
"Как ты думаешь, они смогут сообщить нам, где мы можем арендовать автомобиль?" спросила Суккуба.
"Естественно",- ответила Моника, она повернулась к аборигенам: "Ведите нас к вашей деревне"
Эти четыре спорили о чём-то на своём языке; самый сильный из них посмотрел на девушек и отправился к смутно виднеющейся в темноте тропе.
Когда они прибыли, деревня буквально кипела от деятельности. Дети рассматривали их с интересом; женщины - равнодушно. Девушки были этим немало озадачены. Вдруг, на пороге одной из хижин показался мужчина в ярко-красной одежде. Увидев белых женщин, он усмехнулся.
"Это должно быть вождь",- сказала Моника, и пошла к нему. "Мы заблудились, вождь",- произнесла она, затаив дыхание: "Вы можете дать нам телефон или автомобиль или ещё что-нибудь? Мы заблудились!".
Вождь молча разглядывал их. Суккуба встала рядом. "Моника,... я не думаю, что он понимает нас. И телефона у них, наверное, тоже нет".
Внезапно вождь что-то крикнул и хлопнул в ладоши. В туже секунду девушек окружили воины и приставили копья прямо к горлам. "Моника!",- прошептала Суккуба испуганно: "Что они собираются делать?" Моника не отвечала; ее темные, выразительные глаза испуганно смотрели на воинов.
Вождь отдал другой приказ, и девушек внезапно стали раздевать догола. Женщины племени сняли с них ботинки и носки, брюки и блузы; когда они пробовали сопротивляться, копья перемещались ближе. Им оставалось только беспомощно наблюдать, как с них снимают и уносят предметы нательного белья. Пышные груди Моники внезапно освободились; дикари указали на них пальцами в восторге, а сама она затравленно озиралась вокруг, в ее широко распахнутых глазах явно читался ужас. Другие дикари щупали руками длинные, стройные ноги Суккубы и её тугие ягодицы и живот. Один из аборигенов произнёс что-то наподобие шутки, чем сильно рассмешил других, но дико испугал Суккубу.
Вождь отдал другой приказ и запястья женщин оказались связаны у них за спиной. После этого обнажённых молодых женщин повели на площадку позади хижин. Их привязали за шею к столбам, вбитым в землю. Верёвки были короткие и не позволяли им вставать полностью, так что им оставалось только сидеть на земле, их голые ягодицы приятно холодила густая трава.
Дикари ушли, оставив только охрану, которая зорко следила за каждым движением студенток. В глазах Суккубы стояли слёзы: "Моника ..., они собираются изнасиловать нас",- шептала она. "Почему ты шепчешь?",- спросила Моника: "Они нас не понимают". Она бросила взгляд на стражей и опять повернулась к Суккубе: "Они не собираются насиловать нас. Они только наблюдают за нами". Она уселась как можно удобнее, свернув свои длинные ноги.
"Возможно, они только собираются удерживать нас для выкупа; университет вытащит нас из этой переделки".
"А как они узнают, откуда мы?"- поинтересовалась Суккуба.
Продолжение следует...

Сначала я пытался представить сельву около амстердама, потом обосрался от страха, читая, и только думаю, вот ща будет сцена, полная секса и насилия, и я наконец подрачу - так нет же, конец повествованию..

"Глупая, у них наша одежда, а на ней – эмблема университета. Успокойся, мы выберемся отсюда".
Но Суккуба не успокаивалась. "Эй, мистер!"- обратилась она к охраннику: “Я хочу вымыться. Вы не могли бы развязать меня?” Тот посмотрел на неё и ничего не сказал.
Прошло два дня. Ничего не изменилось – девушки так и остались привязанными. Им не приносили ни еду, ни питьё, их кожу немилосердно жгло горячее солнце. "Почему они не дают нам пить?"- слабо пробормотала Моника.
Внезапно появилась толпа охотников. Впереди шли четыре женщины. Они несли корзины с травами и овощами. "Смотри, Моника!" выдохнула Суккуба: "Они наконец-то собираются нас кормить!" Голодные обнажённые студентки быстро сели.
Но дело приняло совсем другой оборот. Два охотника схватили Суккубу. Один поднял дико визжащую брюнетку, в то время как другой схватил её стройные ноги. Она отчаянно пиналась, но воин связал её лодыжки, согнул ноги в коленях и привязал их к запястьям за спиной. После этого её опустили на землю. Эту же процедуру проделали и с Моникой.
Воины, взвалив отчаянно извивающихся и вопящих девушек на плечи, понесли их на центральную площадь деревни. Женщины с корзинами шли сзади. Когда они достигли места назначения, девушек просто сбросили на землю. Моника и Суккуба ворочались и, буквально, задыхались от ужаса. Они снова были на главной площади деревни, но теперь на ней стоял большой глиняный котёл, заполненный водой, под ним тлели дрова.
"Моника",- сказала Суккуба сквозь слёзы: "они собираются опустить нас туда!". Они ворочались в своих путах, рыдая. К ним подошли три женщины. Одна из них держала мачете. Моника в ужасе закричала: “Нет! Пожалуйста! Не убивайте нас!” Две женщины, не обращая внимания на её мольбы, грубо перевернули её на спину и с силой раздвинули колени. Третья стала старательно выбривать насухо треугольник волос между ног Моники. Она дико визжала от боли, так-как лезвие мачете было старое, ржавое и в зазубринах. Когда эта процедура была завершена женщины обратили внимание на Суккубу, которая лёжа на спине с ужасом смотрела на них, а её треугольник соблазнительно виднелся между связанными ногами.
Тем временем, один из воинов взял плод манго, обмакнул его в масло какао и с силой засунул его прямо между ног Моники. Моника задыхалась от боли, поскольку желто-зелёный вытянутый плод был очень большим и буквально раздирал её изнутри. Удовлетворенный этим зрелищем, воин грубо перевернул Монику на живот и звонко шлёпнул ладонью по её гладким, красивым ягодицам, чем вызвал смех внимательно наблюдавших за всем аборигенов. Сделав это, он выбрал из корзины длинный узкий ямс и ввёл его в зад Моники, она зажмурила глаза, и из её рта вырвался дикий крик боли.
Третий дикарь взял кусок ткани и тщательно протёр всё тело Моники. После этого он взял горсть каких-то трав и начал втирать их ей в кожу. Острый запах чеснока и базилика защекотал её ноздри, и Моника с ужасом осознала – это приправа для неё! Во время всего этого она слышала дикие крики Суккубы, и знала, что та проходит такую же обработку. После того, как она была "приправлена" от головы до кончиков пальцев, Моника почувствовала, как сильные руки схватили ее и подняли над землёй. Она дико сучила ногами, но это не помогло – её опустили прямо в горшок. Секундой позже в нём оказалась и Суккуба.
Продолжение следует...

Дикари ушли. Две девушке, голые и связанные, сидели в котле и смотрели друг на друга. Тогда и произошёл известный нам спор.
- Если бы ты не ушла…
- Если бы ты не спросила телефон…
- А кто знал, что так будет ?
- Так надо было думать лучше!
- Ой! Этот плод во мне сильно натирает!
- А у меня, думаешь, нет?!
Вода постепенно нагревалась. Пот стекал по их лицам, он капал на груди и висел капельками на кончиках сосков. Ноздри щекотал всё усиливающийся аромат специй. Горшок был тесен для двух взрослых, хорошо развитых женщин. Голени Суккубы упирались в бедра более высокой Моники.

“Возможно я могу развязывать твои ноги”,- сказала Моника, и её голова скрылась под водой. Прошло секунд пятнадцать и девушка вынырнула, отплёвываясь. “Нет. Ничего не выходит!”,- сказала она. До них донёсся смех аборигенов – все жители деревни стояли на краю площади и внимательно наблюдали за ними, обсуждая каждое их действие.
"Я попробую повернуться к тебе спиной",- сказала Суккуба: "а ты развяжешь зубами мне руки". Она начала ворочаться, ее гладкие, плотные ягодицы терлись о точёные бёдра Моники. Она повернулась на бок, с плеском упала в бульон, потеряв равновесие. "Oй!",- вырвалось у неё, когда она ударилась головой о стенку котла. Толпа дикарей взорвалась хохотом.
Из толпы аборигенов вышла женщина и направилась к горшку. "Помогите нам!",- закричала Суккуба, кашляя и отплёвываясь: "Позвольте нам уйти! Мы будем делать для вас всё, что захотите!".
Женщина с мешком посмотрела на готовых на всё, отчаявшихся девушек, ухмыльнулась и молча высыпала в воду лук и картошку. Он уже собралась уходить, но остановилась и медленно провела своим грубым пальцем по голой коже сжавшейся Суккубы от плеча до кончика её высокой груди. Затем сунула палец в рот, облизнула, наслаждаясь вкусом и ароматом, кивнула и, улыбаясь, отошла.
- Это бесполезно, Суккуба! – выкрикнула Моника – ты должна придумать как нам выбраться отсюда!
- Я ??? Ты втравила нас в это!
- Да неужели!
- А кто же?
Вода всё нагревалась.
- Если бы не ты…
- Хорошо, а что ты делала…
К котлу молча подошёл дикарь, мрачно посмотрел на девушек и остановился рядом. Две беспомощные, нагие студентки с надеждой посмотрели на него. "Вы поможете нам?",- робко спросила Моника. Он ответил тем, что достал два больших неспелых манго, наклонился, и своими грязными пальцами полез в рот Суккубе. Девушка в ужасе сжала зубы и замотала головой. Это не остановило дикаря. Он с силой разжал ей челюсти, и засунул в рот манго. То же самое он сделал и с Суккубой. После этого развернулся и молча ушёл.
Моника тихо поскуливала через плод. Суккуба только смотрела на нее, слезы стекали по её щекам прямо на манго. Всего два дня назад они были умные, весёлые, образованные студентки; теперь, они нагие, связанные, варились с овощами в кипятящем горшке на обед племени! Они отчаянно забились в своих путах. От воды повалил пар… Их кожа покраснела и, буквально, кричала от боли…
Вечерело. Всю деревню заливал свет нефтяных фонарей. На центральной площади, где раньше был горшок, стояло множество столов, уставленных глиняной посудой. Возбуждённые аборигены расселись по местам. Давно они не имели такого банкета! На столах появилось первое блюдо – бульон, в котором варились молодые девушки. Дикари ели нетерпеливо, весело переговаривались, обсуждая вкус.
В центре стола стоял поднос, а на нём – варёные овощи из горшка. В центре подноса лежали два манго и два яма. Аборигена толкали друг друга локтями и весело хихикали, вспоминая, где именно варились крахмальные плоды.
Во главе стола сидели вождь и шаман. Вождь встал и хлопнул в ладоши. Тотчас принесли длинный острый нож и передали его шаману. Шаман с поклоном вручил нож вождю.
На краю площади появились четыре мускулистых дикаря, неся на плечах большой поднос. На подносе была Моника. Её длинные, стройные ноги были раздвинуты, манго все еще заполнял ее рот. Кожа её покраснела, живот был разрезан, а внутренности удалены. Вокруг неё красиво разложили варёные овощи. Вождь поднял нож и начал резать тело девушки. Он начал со спины. Из поясницы, нежной и сочной, была вырезаны лучшие куски и отданы старейшинам племени. Два длинных мастерских разреза и мягкое мясо ее бедер отделилось от костей и упало на поднос. Еще несколько движений ножом и распахнутая грудная клетка предстала перед взорами жителей деревни. Икры потребовали себе два молодых племянника вождя. Ухватившись руками за стройные лодыжки, юноши погрузили зубы в сочное мясо и начали жевать громко чавкая.
В другом конце стола подобным образом расправлялись с Суккубой. Ее большие груди, как специальный деликатес, были сохранены для охотников, поймавших девушек.
Племя пожирало нежное мясо двух девушек с большим удовольствием. Руководитель подошёл к шаману и сказал на совершенном английском языке: "По-моему, Моника вкуснее Суккубы, вы не находите?"
"Не могу с вами согласиться", - возразил шаман. "Мы оба правы, они обе вкусные!",- произнёс руководитель и засмеялся. Остальные дикари присоединились к нему.
Внутри одной из хижин зазвонил телефон.