 Андрей Охотников [12]
31 Января 2012 01:13 | Будни ОМОНа- Де-да-а-а!!!
Заплаканный мальчуган лет 12-и влетел во двор стоящего на окраине Больших Комаров дома. Крепкого сложения мужик, которого при всем желании нельзя было назвать стариком, поднял топор, и резко опустил его на стоящую деревянную чурку.
- Не ори, - даже не повернув головы в сторону внука, сказал дед. - На кулаки.
Размазывая грязь по лицу, мальчуган вытер вытер тыльной стороной слезы, и привычно принял упор лежа на кулаках. Мужик тем временем поставил на колоду новую чурку и поднял топор над головой:
- Делай раз! - топор со свистом расколол чурку на две плашки, а мальчик, согнув руки в локтях, опустился грудью на землю. Дед степенно взял новую чурку и подошел к колоде:
- Делай два! - поставил ее попа, и внук вернулся в исходный упор лежа.
Расколов таким макаром два десятка чурок, дед наконец-то отложил топор:
- Вставай.
Оглядев мокрого от пота внука, дрожащими руками помогающего себе встать на ноги, неодобрительно покачал головой:
- Совсем тебя бабка моя запустила... Надо чаще к вам в гости приезжать. Выкладывай, что у тебя стряслось..
- Я.. Меня.. ну мы с пацанами играли, а тут Ваньки-Кривого сын прибежал — у него батька только с тюряги откинулся... - дедовская затрещина заставила его клацнуть зубами.
- Внучек. Ты не в тюрьме вырос, и не на зоне. Ты — сын офицера городской охраны, и внук старшины ОМОНа. Не пристало сыну уважаемых людей разговаривать, как шваль подзаборная. А теперь — излагай человеческим языком.
Внук набрал полные легкие воздуха, и выпалил:
- 20 минут назад мы - я, Серега, Илья и Макар — гоняли в футбол на западной стороне села. Потом к нам подошел Димон, и сказал, что его отец вернулся из заключения в городской тюрьме. И грозился извести мово батьку, бабку, тебя и все мусорское отродье-е-е... - тут голос его снова сорвался, а на глазах выступили слезы. В этот раз дед не стал останавливать внука, лишь задумчиво посмотрел в сторону улицы. Из-за забора слышалось негромкое шушуканье - видимо, вышеперечисленная внуком футбольная команда в полном составе подслушивала их разговор.
- А присядь, - дед слегка толкнул внука в сторону колоды. - Давно надо было с тобой поговорить, да все недосуг было... Моя вина. Да и сынок мой тоже хорош — карьеру в городе делает, а сына на Зину мою спихнул... Я вот... Тоже. Думал — мал ты еще, рано тебе взрослеть. Деревня — не город, тут и воздух лучше, и отребья всякого меньше. А оно вон как, и сюда добралось... Ладно. Что ты про службу нашу с отцом слышал? Не от бабки, а что друзья твои сказывали?
- Ну... А ругаться не будешь? - дед отрицательно покачал головой. - Говорят, что городовые — они жирдяев городских от вольного люда стерегут. Что мзду собирают, а то и просто могут пальнуть, кто к стене близко подойдет. И ничего им не будет за это — городские нас за людей вообще не считают...
- Так, так, - покивал головой дед, - а про ОМОН что?
- А вы... Точно не ругать не будешь?
- Еще вопрос — и снова на кулаки поставлю, - рука деда потянулась к топору.
- Про ОМОН и вовсе рассказывают, что вы и не люди, а упыри и кровопийцы. Что вам человека убить — что плюнуть, что палите во все стороны в зонах безопасности, что, что...
- А и правильно говорят, - нарочито громким голосом сказал дед. - На все у нас есть Устав и Закон, и не им судить, что правильно, а что нет. Закон гласит: нарушитель Зоны безопасности должен быть уничтожен. И точка.
Дед поднял с земли плашку, и подкинул ее в воздух. Поймал другой рукой, и снова подкинул.
- В ОМОН попасть очень сложно. Нужно быть лучшим из лучших, не иметь мутаций и психических отклонений. Пройти курс 12-ти месячный курс обучения и хирургическую модификацию. - с каждым броском плашка летела все быстрее и ниже, практически перелетая из руки в руку. Внук как зачарованный следил за ее мельтешением, - Мы намного быстрее и сильнее, чем обычные городские бойцы. За долю секунды способны увидеть опасность для граждан либо нарушение. И локализовать его так, как предписано Уставом.
Тут практически слившаяся в смазанное пятно плашка выстрелила из рук деда в сторону забора, с треском расколола доску и вылетела на улицу. Ааа! - кто-то с визгом рванул из-за забора вдоль по улице.
- А тех, кто сильней телом и духом не любят, внучек. Потому что завидуют и боятся. Мы не только городских — мы всех охраняем. От мутантов, от бандитов, от самих себя... Потому что нет для человека опасней зверя, чем сам человек. И хочешь ты того, или нет — но своим ты уже никогда для своих сверстников и друзей не будешь. Тебе будут улыбаться и подлизываться в лицо, когда ты с отцом или мной — и плевать в спину и пинать из-подтишка, когда никто не видит.
Дед замолк, задумался. Внук слушал его с раскрытым ртом, и судя по всему, не слишком хорошо понимал, о чем идет речь.
- Вот, смотри... Ванька этот, Кривой который... Он ведь не по путевке на курорт попал в тюрьму — его суд осудил. В городе шалил — с ножиком в подворотне к прохожим приставал. Отожмет кошелек у подвыпившего после рейда старателя — и сюда. Не бог весть какое, а преступление. Это в лесу каждый себе хозяин, пока никто не видит, а в городе — нельзя. Взяли его на живца, помяли слегка при задержании, да и поранился своим же ножиком. Отец твой, кстати, отличился, да... Вот после того он и окривел. Да злобу затаил. А батька твой всего лишь работу свою делал. Грязную, неблагодарную, но очень нужную работу...
- Дед, а ты... На самом деле можешь... Ну, кого угодно...
-иДа. - старик — именно стариком он сейчас и выглядел, этот не старый, в сущности еще мужчина, - жестко посмотрел на внука. - Не просто могу. Обязан. Изо дня в день, в любую погоду, в городе, здесь, в любой Зоне Безопасности — обязан. Пресечь нарушение. Любой ценой. Ибо закон един для всех, а времени разбирать, кто прав, кто виноват — нет.
- А я...
- И ты сможешь. Мал ты еще, конечно. Ну да возьмут курсантом по моей просьбе, не откажут. Тут тебе все одно житья больше не будет.
- Но бабушка, Ванька, он же ее...
- Кишка у него тонка. Человека убить — это не не пьяных пугать. Но да то тебе знать еще рано. Иди, собирайся, сегодня вечером после смены поедем в город.
Дед проводил взглядом внука, потом подошел к сложенным у поленницы личным доспехам. 10 секунд — и усиленная броня привычно обтекла тело, а на правой руке хищно мигнул сигналом полного заряда Blood First. Обеденный перерыв старшины ОМОНа первого класса подходил к концу, пора было занимать пост на торговой площади Комаров.
Он не все сказал внуку. Да и не зачем ему это было знать — Ванька-Кривой был у него давно на примете. Двенадцать лет назад неизвестный с ножом напал на жену сына — тот как раз только получил назначение после училища, и сутками пропадал на работе, метаясь с проверками патрулей по всему городу, как и положено самому молодому - так уж заведено, такова традиция, черт бы ее побрал... Черт бы их всех побрал! Ее нашел случайный прохожий — Хадоркин кесарил уже практически мертвое тело, уж слишком большой была кровопотеря. Нападавшего тогда по горячим следам взять не смогли, но Ваньки аккурат в тоже время пропадал пару суток невесть где, он специально проверял, зная за тем грешок с гоп-стопом. Да и район был его любимым, да... Но чертов патруль на воротах ничего внятно насчет выходящих сказать не смог — темно было, сыро, дождь... Удостоверение есть, и ладно — кто там его читал...
Вскорости Ваньку взяли за другое — дед ничего не говорил обезумевшему от горя сыну о своих подозрениях, тот сам ушел с головой в работу, оставив внука родителям. Тогда многих у жуликов да кидал появилась возможность отдохнуть за казенный счет в казематах Нижнеатомска — сын в каждом видел убийцу своей жены. Срок поначалу Кривой получил небольшой — 3 года всего. Но с дуру пытался бежать за компанию с другими сидельцами, когда отключилось электричество да закоротило резервное питание — не иначе, как побег был спланирован не без помощи извне... Далеко не ушли — отряд ОМОНа накрыл большую часть, Ванька и еще десяток успели сдаться. За побег ему назначили 4 года рудников и 5 лет поселений...если выживет. Ванька выжил.
Сегодняшнее свое дежурство в Комарах старшина подгадал специально — как раз к возвращению Ваньки. До пенсии оставалось всего пару недель, и по сложившейся традиции он был в праве сам выбирать место последних нарядов. Раз Ванька при сыне во всю грозится, значит, уже набрался. А после того, как его выродок с полными говна портками прибежит жаловаться на чекнутого старшину, швыряющего поленья по детям, сам к нему на площадь припрется...
Вот только там - Зона Безопасности. А наказание для нарушителя правил Зоны одно: смерть. Простая, обыденная смерть еще одного нарушителя скучных будней бойцов ОМОНа. |
-Хэм- [7]
