Bacs [8]
25 Октября 2010 00:36 | Re: « Необычная жизнь обычного перса»что касаемо продолжения:
"Тяжолый путь возвращения"
Второй день полета. Мы уже на сотни километров отошли от последнего рубежа. Наш разведывательный крейсер с парой десятков истребителей мирно бороздил бескрайний космос. Черный, бесконечный, усеянный сотнями тысяч мелких сияющих звезд. Холодный и безразличный. За медленной жизнью космоса интереснее наблюдать из просторной кабины истребителя с его редкими переборками фюзеляжа. Обычный тренировочный полет. Минимум вооружения, максимум маневренности и полные энергозаряды. Прекрасный вариант для прогулки по астероидному поясу. Неторопливые команды диспетчера сменились жесткими приказами с легкой ноткой нервозности, как только на радаре появилась внушительное облако красных точек. Пираты! Проскочила мысль и тут же взгляд буквально притянула лазерная турель, безобидно таящаяся на ближайшем астероиде. Последовало проклятие в сторону отключенного автопилота и тонкий, прозрачно-алый луч прошел по основанию переборки прямо по приборной панели и вышел где-то за спиной. Это уже было не важно. Корабль почти не пострадал. Пилот цел, но мертв и не испачкал кабины истребителя. Самое удачное оружие для пиратов, ворующих корабли. Время тут же стало растягиваться как резиновое. Белая струйка драгоценного кислорода растворялась в черном вакууме космоса. Руки все еще сжимали штурвал, а мозг уже осознавал безысходность произошедшего. Легкие начало сжимать. Сердце колотилось как сумасшедшее, пытаясь переработать весь адреналин, из которого буквально состояла кровь. Глаза, переполненные слезами, не отрывались от угасающей струи жизни, покидающей маленький кораблик и тело. Темная пелена начала спешно закрывать звезды, так и не ставшие родными. Это не мой мир, проскользнула последняя мысль.
Щека загорела адским пламенем. Вторая ощутила резко пропечатанную ладонь, и лицо загорелось все. Такое впечатление, что сейчас оно представляло собой бесформенное месиво, которое кто-то пытается взбить точными, направленными ударами. Дикая боль в затылке. Разряд, проходящий вниз по позвоночнику, от позвонка к позвонку впивался острыми когтями в каждый нерв, выискивая еще живые. Что-то многотонной глыбой ударило в грудную клетку. Удар, еще удар, еще... Сердце, до которого кто-то пытался достучаться, отозвалось ленивым рывком. Еще удар, и сердце, уклоняясь от него, сделало еще толчок. Снова удар и оно лениво, нехотя, всячески сопротивляясь как двигатель старого, давно упокоенного дизеля, начало бить по грудной клетке изнутри, неторопливо проталкивая темно бордовую жидкость по остывающим артериям. В груди загорелся огонь жизни, и кровь с напором ударила по вискам. Тело судорожно выгнулось, легкие жадно втягивали воздух, наливаясь кровью. Пульсирующий жар наливал голову, постепенно опускаясь вдоль спины, успокаивая нервы. Руки и ноги окутала тысяча мелких игл, пронизывающих кожу. В глазах, несмотря на закрытые веки, плыли яркие разноцветные круги. Беспокойная суета прекратилась. Глухо доносились монотонные голоса людей, стоявших рядом. Яркий свет резанул приоткрытые глаза, и две размытые фигуры склонились, закрывая его. - Жив? - Куда он денется? И не таких возвращали, – раздался незнакомый голос. Головная боль все еще пульсировала в затылке, не давая покоя. Наверное, я ударился им, когда падал, но чем яснее становилась тупая боль, тем четче становились фигуры стоящие надо мной. Профессор Апштайн еще несколько раз провел карманным фонариком по глазам, убедившись в том, что я пришел в себя, и довольный вынес вердикт - жив. Человек, стоявший с ним рядом, был не из тех, с кем я сталкивался каждый день. Хотя, трудно понять, что со мной произошло. То ли это был реальный бред о космических войнах, то ли я уже выжил из ума. Но я был все в том же Нижнеатомске, в кабинете профессора Апштайна. У стены отсвечивала зеленью его маленькая кунсткамера с «эмбрионами- переростками». Небольшой терминал рядом тихонько жужжал и бибикал, выводя на монитор какие-то данные. В общем, все было так, как я уже привык. И только собеседник профессора выделялся из всего обыденного. На вид это был обычный парень или точнее сказать молодой мужчина около тридцати лет. Привычная на первый взгляд одежда – кожаная куртка на молнии, но прошитая хорошо выделанной шкурой огненного ящера. Брюки и сапоги точно так же были переделаны с использованием кожи, под которой просматривались силуэты стальных пластин и прутьев. Аккуратно сделанный чехол за спиной, из которого удобно торчал приклад двуствольного обреза. На поясе красовался ремень, точнее это было некое подобие охотничьего патронташа, только вместо патронов немного другие вещи: несколько практично подвязанных мешочков, парочка закрепленных стимов и одна граната. На первый взгляд это не казалось необычным. Но его глаза. Они были гораздо старше. Такое впечатление, что за ними мудрый старик, которому как минимум полторы сотни лет. - С возвращением, – довольно улыбнулся Апштайн. – Я уж думал все. Не вернешься. Спасибо Марку, он тебя, можно сказать, с того света вытащил. Так что давай приходи в себя, потому что у тебя еще много чего впереди… Пока я приходил в более, менее нормальное состояние, Профессор познакомил нас с Марком. Бегло рассказал о моих небольших подвигах и моей помощи непосредственно ему. Так же восхищался тем, какой Марк чудесный врач, и какие он может творить чудеса с практически безжизненным человеческим телом (как собственно и меня вернули к жизни). В конце концов, когда я уже сидел на кушетке, и о страшном, «похмельном» состоянии напоминала только горевшая от пощёчин Марка щека, Профессор предложил Марку присмотреть за мной. Да и команда, по его словам, у нас должна получиться не плохая. А меня все никак не оставлял в покое взгляд Марка. Даже этот мир не может так быстро и на столько сильно прожечь человека. У выхода из администрации, прямо рядом с памятником тем, кто отстраивал Нижнеатомск с руин, лежал пес. Обычная псина, как и десятки таких же, слоняющихся по свалке, разве что слегка крупнее и ухоженнее. - Байт! - крикнул Марк, и пёс дружелюбно завиляв хвостом, поднялся и спешно подбежал к нам. Тут же принялся меня обнюхивать, касаясь ладоней мокрым, холодным носом. - Это мой верный пес, - объяснил мой новый друг, потрепав псину за загривок. - Он прибился ко мне еще щенком. Мало у кого из живущих здесь людей возникает желание заводить домашнее животное, а точнее друга в лице собаки. Им не хватает на это времени, терпения и желания. Но в одиночных прогулках по диким пустошам, в то время, когда не каждую ловушку можно увидеть, а порой и просто требуется прикрыть спину, такой напарник незаменим, - глядя в глаза собаке, с каким-то даже чувством благодарности, продолжал Марк. - А судя по тому, как Док за тебя ручается и всему тому, что я о тебе слышал, тебе пора бы увидеть этот мир немного в другом свете, - слегка ухмыльнувшись в мою сторону, закончил он. Отпустил собаку и поднялся с колена. На этом начальная стадия знакомства была закончена, наша уже группа пополнилась еще одним, пускай и молчаливым, но полноценным участником. После чего было решено отправиться на комариный рынок, так как при мне кроме моего ножа и стареньких шмоток ничего не было, а, по словам Марка, там, куда мы отправляемся, будет жарко, и нам много чего понадобиться. По пути нам скучать не пришлось. Мой новоиспеченный друг оказался весьма интересным собеседником. Он рассказал о том, как попал в этот мир, о том, как был ограблен, и караванщик привез его на военную базу. Ему рассказали все ту же легенду о разгромленной деревне и разбитом караване. Но он помнил, как он утверждал, о своей прошлой жизни, о том, какой магией он владел и много чего еще, что на первый взгляд было похоже на бред сумасшедшего. Но и то, как он разбирался в человеческом организме, с какой дотошностью он знал, где какой орган находиться и чем на него воздействовать для скорейшего выздоровления, не оставляло сомнения в его уникальности. Такой себе уникальный доктор, с пристрастием к болезненной фантазии и способный приручить дикое животное. За этим долгим разговором мы не спеша добрались до рынка. Тут как оказалось, нам предстоит купить многое, но для начала все это нужно было найти.
|